Род Танеевых и памятные адреса С.И.Танеева в Москве. Перспектива создания московского музея композитора.

Елена ФЕТИСОВА, ГЦММК имени М.И. Глинки, заведующая отделом «Дом-музей С.И. Танеева».

Сергей Иванович Танеев принадлежал к старинному дворянскому роду, внесенному в шестую часть дворянских родословных книг Владимирской, Пензенской, Новгородской, Петербургской и Орловской губерний и ведущему свою историю с XV века. В личном деле С.И. Танеева, хранящемся в фонде Московской консерватории в РГАЛИ, имеется свидетельство 1861 года о внесении Сергея Танеева в VI часть дворянской родословной книги к роду.
Представители рода Танеевых служили стольниками, стряпчими, воеводами, а на воинском поприще достигли генеральских и бригадирских чинов. Танеевы занимали ряд видных должностей по выборам дворянства, в том числе посты уездных и губернских предводителей дворянства.
Наиболее преуспели по службе потомки генерала С.М. Танеева, занимавшие высокие посты при Высочайшем дворе, начиная со времени царствования императора Александра I и до 1917 года. Один из них — Александр Сергеевич Танеев (1850-1918) был главноуправляющим Собственной Его Илшераторского Величества канцелярией, членом Государственного Совета и обер-гофмейстером, а также Почетным членом Академии наук, членом дирекции РМО, композитором. Он учился у Н.А. Римского- Корсакова и иногда брал уроки по контрапункту у своего дальнего родственника, тогда уже известного композитора С.И. Танеева, приходясь последнему троюродным племянником. Издания и рукописи его музыкальных сочинений хранятся в отделе редких изданий и рукописей Научной музыкальной библиотеки имени С.И. Танеева Московской консерватории и фондах ГЦММК имени М.И. Глинки.
От брака с Н.И. Толстой у него родилось трое детей. Дочь Анна, став фрейлиной, служила при дворе императора Николая II и была близким другом царской семьи. Она более известна по фамилии мужа как Вырубова Анна Александровна.
Ее брат Сергей Александрович Танеев — офицер царской армии, после 1917 года эмигрировал в США. Ему удалось вывезти с собой семейный архив, на основе которого впервые родословие Танеевых было опубликовано 50 лет назад в США, в Нью-Йорке. Дополненный и переработанный его вариант появился в России в 1995 году в Коврове Владимирской области.
Танеевы были связаны родственными узами с различными старинными прославленными фамилиями: Кутузовыми и Загоскиными, Толстыми и Грибоедовыми, Языковыми и Бутурлиными, Маклаковыми и Щелканами.

В центре родового герба, находящегося в седьмой части Общео гербовника ворянских родов Российской империи, изображена римская богиня Минерва (она же греческая Афина Паллада) — покровительница войны и победы, а также мудрости, знаний, искусств и ремесел. Вероятно, греческое миросозерцание было близко композитору С.И. Танееву не случайно. Одной из главных действующих лиц в его опере «Орестея» на древнегреческий сюжет по трагедии Эсхила является богиня Афина Паллада.

Отец композитора, Иван Ильич Танеев, окончил Московский университет, имел ученую степень магистра словесных наук и всю жизнь проявлял интерес к наукам и искусству. Сильнейшей страстью его была музыка, он играл на нескольких музыкальных инструментах, был композитором-любителем, а также заботился о раннем музыкальном воспитании своих детей. Его сочинения бережно хранятся в отделе редких изданий и рукописей научной музыкальной библиотеки имени С.И. Танеева Московской консерватории.

Мать, Варвара Павловна Танеева (урожденная Протопопова), была иного склада ума. По словам ее старшего сына, В.И. Танеева, «она могла быть хорошим судейским адвокатом и внесла в наше семейство свежую неиспорченную кровь грубого русского духовенства». В письме к П.И. Чайковскому от 11 апреля 1889 года С.И. Танеев вспоминает: «Сколько требовалось с ее стороны энергии, рассудительности и любви, чтобы в течение целой жизни так об нас заботиться, как она это делала. Ее не интересовали никакие высшие вопросы науки или искусства, все ее мысли сосредоточивались на своей семейной жизни». Именно она подала прошение о помещении сына — юного Сергея Танеева в Московскую консерваторию. Этот документ бережно хранится в архиве Музея имени Н.Г. Рубинштейна при консерватории.

Старший брат композитора Владимир Иванович Танеев (1840— 1921) — известный общественный деятель, по своим взглядам — утопический социалист, юрист, философ, историк, библиофил и коллекционер. Его библиотека насчитывала более 20 тысяч книг на различных языках, преимущественно по истории Великой французской революции. Книга В.И. Танеева «Детство. Юность. Мысли о будущем» содержит дневниковые записи и воспоминания, а также историко-теоретические воззрения автора (издание Академии Наук СССР). За долгие годы он собрал уникальные коллекции гравюр и портретов общественных деятелей, театральных актеров XVIII— XIX веков, слепков античной скульптуры, которые размещались в его подмосковной усадьбе Демьяново. Он интересовался и собирал древние документы и материалы, связанные со своей родословной, а также сведения о генеалогическом древе. В круг его общения входили известные ученые, писатели, художники, композиторы, историки. Узы дружбы связывали его с писателем М.Е. Салтыковым-Щедриным, ученым К.А. Тимирязевым, художником А.М. Васнецовым.
Сергей Иванович Танеев был уроженцем Владимира, но девятилетним ребенком вместе с родителями переезжает на постоянное местожительство в Москву и сразу же поступает в только что открывшиеся классы консерватории.

Танеев прожил в Москве около полувека. Его отъезды из города, довольно редкие и сравнительно недолгие, были связаны, главным образом, с концертными гастролями или летним отдыхом. В поездках он часто тосковал, вспоминал детство, думал о приближающейся старости. Когда ему предложили возглавить Придворную певческую капеллу в Санкт-Петербурге, в своем дневнике он сделал запись 29 декабря 1894 года: «Не хочу покидать Москву». Вероятно, московская жизнь полностью его устраивала. Жил он постоянно в одном районе — на Пречистенке, адреса менял неохотно, только под воздействием веских причин. Все его последующие жилигца похожи одно на другое, при этом обязательными условиями проживания были отсутствие таких удобств, как электрическое освещение, водопровод, канализация и телефон; требовалась также отдаленность от соседей, мешающих занятиям музыкой. Почти всю жизнь он прожил со своей верной няней Пелагеей Васильевной Чижовой, служа честно и преданно своей единственной музе — Музыке. Письма и дневники Сергея Ивановича, воспоминания его современников свидетельствуют о ежедневных перемещениях Танеева в пределах города: чаще всего пешком, на извозчике, на конке, иногда на электротрамвае, очень редко на автомобиле. До настоящего времени сохранились только два дома в Москве, в которых проживал С.И. Танеев — его первый и последний адреса
Первый московский адрес С.И. Танеева: Обухов переулок, дом 7. С 1922 года он получил современное название — Чистый переулок. Дом сохранился, и в настоящее время там находится Детская музыкальная школа № 107 имени СИ. Танеева. В мае 1966 г. на здании установлена мемориальная доска: «В этом доме жили и работали выдающийся русский колшозитор СИ. Танеев, видный ученый и общественный деятель В.И. Танеев». Это собственный дом матери композитора Варвары Павловны Танеевой, приобретенный ею на средства от продажи дома во Владимире, доставшегося от ее отца по наследству.
В этом доме жили три поколения семьи Танеевых: родители композитора, он сам и старший брат с женой и пятью детьми. Приезжал из Петербурга погостить и средний брат колшозитора. Здесь прошли годы учебы сначала в Первой московской гимназии и одновременно в только что открывшихся классах консерватории, а затем только в консерватории. Далее последовали годы преподавательской работы в консерватории и деятельности на посту ее директора.

Из воспоминаний племянника композитора - Павла Танеева мы узнаем о том, что в доме были старинные кирпичные печи, украшенные изразцами; получаем сведения о планировке комнат, их принадлежности, расстановке мебели, а также об образе жизни Сергея Ивановича. В детстве Сережа занимал небольшую комнату на втором этаже с окном, выходящим во двор. В ней размещались кровать, маленький письменный стол и шкаф. Позднее он переехал в большую светлую комнату с высоким потолком, имевшую прекрасный вид из окна на многочисленные сады, окружавшие особняки. Комната была оклеена красивыми синими обоями с цветами, производившими впечатление бархатных. Ее обстановка была также проста: диван, рояль, пишущая машинка, шкаф с книгами, письменный стол, конторка и кресло-качалка, доставшаяся в наследство от Николая Рубинштейна. На стенах — портреты Бетховена, Моцарта, Чайковского и самого Сергея Ивановича.
Портрет Танеева — поясной, в натуральную величину, написанный маслом, в тяжелой золоченой раме — принадлежит кисти художника В.Е. Маковского. Он был написан еще при жизни матери композитора, то есть до 1889 года. В настоящее время местонахождение этого портрета неизвестно, но он достаточно хорошо виден на фотографии, где Танеев запечатлен вместе с няней и племянницей. Известно, что семьи Танеевых и Маковских поддерживали дружеские отношения в течение многих лет. Художник Владимир Егорович Маковский (под шуточным псевдонимом Немврод Плодовитов) сотрудничал вместе с Сергеем Ивановичем (псевдоним Эхидон Невыносимов) в юмористическом рукописном журнале «Захолустье», который выходил в летние месяцы в имении их общих друзей Масловых — Селище, куда композитор и живописец приезжали отдыхать и работать.
Когда Танеев был профессором, а затем директором консерватории, у него в доме устраивались званые обеды, обычно два раза в месяц. Собиралось много народа. Варвара Павловна, матушка, приготовляла «приличествующий случаю» обед. Она очень любила гостей своего сына. У него бывали профессора консерватории, певцы, актеры, художники: П.И. Чайковский, Н.С. Зверев, А.И. Зилоти, А.А. Брандуков, М.Н. Климентова-Муромцева, Н.М. Мазурина, профессора университета А.Г. Столетов, П.В. Преображенский и другие.
По воспоминаниям племянницы — Елены Танеевой, отец композитора был большим любителем музыки, играл на скрипке. Часто, не имея аккомпаниатора для совместного музицирования, он выходил на улицу и прогуливался до тех пор, пока не замечал «девицу или даму идущую с нотами. Он подходил и кротко говорил: «Я играю на скрипке, может быть вы мне согласитесь аккомпанировать?» И очень часто, если девица или дама не торопились, то соглашались аккомпанировать».
Известно, что Танеев был выдающимся пианистом-виртуозом, первым исполнителем многих сочинений Чайковского. Из воспоминаний племянника Павла узнаем, насколько ответственно он подходил к занятиям на фортепиано. Оказывается, между братьями Танеевыми была договоренность о том, что Сергей будет начинать играть на фортепиано не ранее 8 часов утра и заканчивать не позднее 10 часов вечера. Вероятно, это ограничение было одной из причин появления «немой» клавиатуры у Танеева.
Когда он готовился к концертам, то играл целыми днями, делая перерывы лишь для еды. От усиленной игры он иногда разбивал себе о клавиши подушечки пальцев, заклеивал их черным английским пластырем и продолжал упражнения с величайшей настойчивостью.

С домом в Чистом переулке связан интересный эпизод в жизни композитора. Произошло это в годы его директорства в консерватории. Вспоминает племянница Елена Танеева, которая провела в доме детские и юношеские годы: «Раз, это было зимой. К крыльцу нашего дома подъехали нарядные сани, запряженные прекрасной лошадью, и из них вышла очень нарядная и красивая девушка Я сидела внизу за письменным столом и наблюдала. Девушка позвонила в наш подъезд. Я любовалась красивой лошадью и нарядной девушкой. Войдя, она спросила Сергея Ивановича. Когда она уехала я спросила дядю: “Кто эта красивая девушка?” Он сказал: “Это моя ученица Мазурина, которая приезжала ко мне по делу”. Прошло некоторое время. К крыльцу подъехала опять та же лошадь и тот же кучер, но в санях сидела пожилая женщина в ковровом платке и в шубе. Она спросила, дома ли Сергей Иванович. Ее провели в его комнату. Скоро отворилась дверь, вышла эта женщина с обиженным видом, и Сергей Иванович с громким смехом провожал гостью до двери. Когда женщина уехала, бабушка Варвара Павловна спросила дядю, отчего он так смеется, ведь неудобно по отношению к гостье. Дядя сказал: “Ведь это сваха. Она приезжала меня сватать. Она стала говорить, что есть девица-красавица — очень богатая музыкантша, которой он очень нравится, и не желает ли Сергей Иванович вступить в супружество с этой девицей? Я стал хохотать, а она обиделась. Нет, ты подумай, сваха, меня сватать!”, и дядя опять захохотал. А бабушка приняла это очень серьезно и сказала, что девица, вероятно, из купеческого звания, а там принято так поступать — посылать сваху, когда девица желает выйти замуж за человека, который ей нравится. Прошло некоторое время, и дядя как-то случайно узнал, что эта сваха приезжала от ученицы его Мазуриной. Потом Мазурина вышла замуж за лучшего виолончелиста Москвы — Брандукова».
После смерти матери С.И. Танеев уходит из родительского дома и начинает жить самостоятельно. Единственный сохранившийся до настоящего времени одноэтажный флигель, где он прожил 11 лет, расположен в Малом Власьевском переулке, в доме № 2. Арбатские старожилы до сих пор помнят этот переулок под названием улицы Танеевых. Это последний московский адрес композитора, его последнее жилище.
В начале XX века Малый Власьевский представлял собой тихий, небольшой переулок в районе Пречистенки, замощенный булыжником и освещенный «пушкинскими» фонарями. Во многих дворах раскинулись пышные сады. Сергея Ивановича вполне устраивало такое местонахождение: в нескольких минутах ходьбы от родительского дома, где продолжала жить многочисленная семья старшего брата Владимира Ивановича, и неподалеку от дома Масловых, близких друзей. Тихий патриархальный быт также отвечал его натуре: печное отопление, отсутствие электрического освещения и телефона, возможность в теплое время года работать в саду, а воду покупать у водовоза!

По воспоминаниям З.Ф. Савеловой, ученицы Танеева, впоследствии известного музыковеда-библиографа, работавшего в библиотеке Московской консерватории, когда она впервые побывала в этой квартире Сергея Ивановича, то «была удивлена простотой обстановки. В маленьком белом домике в глубине двора (посредине которого горделиво высился красивый барский дом владельца) все отзывалось стариной: низкие потолки, незатейливая, громоздкая старенькая мебель, высокая конторка с сильно потертым красным сукном, слркившая вместо письменного стола, старенький рояль, фисгармония, простой обеденный стол, книги и ноты без конца — на полках, на столе, на окнах. <...> Меня встретила его няня, известная всем московским музыкантам Пелагея Васильевна Она как-то подходила ко всей этой обстановке — маленькая, сморщенная, двигавшаяся вразвалку, но еще бодрая и живая».
Маленький домик состоял из семи небольших комнат, две из которых предназначались для работы и играли роль кабинета. В одной из них помещались лишь старенький рояль «Беккер» и фортепиано, другая была чуть просторнее. Сергею Ивановичу приходилось иногда извиняться перед дамами, посещавшими его музыкальные собрания. В записке А.Б. Гольденвейзеру от 6 мая 1911 года он пишет по поводу жены Александра Борисовича, что, если она «не побоится некоторых неудобств, происходящих от тесноты квартиры (слушать, например, придется из другой комнаты), то я был бы очень рад видеть ее в числе слушателей».

«К нему на квартиру, в его домик-особняк, стекались самые разнокалиберные, по своему значению несоединимые, люди: от начинающего ученика до крупных мастеров всея России. И все чувствовали себя тут непринужденно, всем бывало весело, уютно, все были обласканы, все запасались от него какой-то бодростью, свежестью, и всем, сказал бы я, жилось и работалось после посещений “танеевского домика” легче и лучше», — писал ученик С.И. Танеева Сергей Васильевич Рахманинов, который неоднократно бывал в этом доме.

10 июня 1915 года «танеевский домик» был в трауре: вся музыкальная Москва прощалась с Танеевым. В этот же день Модест Ильич Чайковский высказал желание многих: «Оставить домик навсегда в том виде, как он был обитаем покойным». Но пожеланиям культурной общественности Москвы не суждено было быться.
Пришли другие времена: дом превратился сначала в коммунальную квартиру, а потом и вовсе пришел в негодность. Пережил он и капитально-восстановительный ремонт, и переход в разряд памятника федерального значения, охраняемого государством, как «Дом, в котором жил композитор С.И. Танеев в 1904—15 годах». Но музея композитора Сергея Ивановича Танеева в нем по-прежнему нет.

Видные деятели русской культуры и потомки композитора в разное врелля предпринимали попытки создать в «танеевском домике» музей композитора. Одно из таких обращений публикуется в настоящем издании впервые — это письмо к Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР В.М. Молотову. Относится этот докумант, вероятно, к середине 1940-х годов. В нем говорится о том, что в мемориальном доме «должны быть сосредоточены в большинстве сохранившиеся вещи его домашней обстановки, его библиотека и архив. Музей этот должен явиться филиалом Государственного центрального музея музыкальной культуры». Подписи под письмом не нуждаются в комментариях: Б.В. Асафьев, С.С. Прокофьев, В.Я. Шебалин, К.Н. Игумнов, А.Ф. Гедике, Д.Б. Кабалевский, Н.Г. Райский, Ю.А. Шапорин, Е.Н. Алексеева, А.В. Оссовский. Многие из них лично знали Танеева, бывали в его доме, учились у него, долгие годы дружили с ним, бережно хранили его наследие. И все же освободить дом «от проживающих в нем всего нескольких граждан» тогда не удалось.
Однако история продолжается. Предприняты новые (пока безуспешные) попытки по освобождению дома С.И. Танеева. И, может быть, в XXI веке нам все-таки посчастливится переступить порог «танеевского домика» как Дома-музея великого русского композитора, пианиста-виртуоза, крупнейшего музыкального ученого, «мирового учителя», «совести музыкальной Москвы», первого «золотого» медалиста Московской консерватории Сергея Ивановича Танеева.